понедельник, 20 апреля 2015
Блудный сынТомас захлопнул за собой дверь исповедальни, и буквально рухнул на колени напротив решетчатой перегородки, отделявший его от священника.
"Благослови меня, отец, ибо грешен. Я уже не помню, когда в последний раз приходил на исповедь. Десять, нет, может двадцать лет назад. Я знаю, мои родители не так меня воспитывали, но... вы знаете..."
Томас шевельнулся, переместив часть своего веса, от чего скамья для коленопреклонений в исповедальне заскрипела.
"Я даже не уверен, грешно ли то, что я содеял, но я... я не знаю к кому еще мне обратиться"
читать дальшеЕго голос упал до шепота.
"Я агнец среди волков и я очень напуган."
Он нервно провел рукой по своей широкой вспотевшей залысине, оазисом блестевшей среди седых волос.
"Не скажу, что я не грешил. Я лгал, впадал в гнев и похоть. Мне не чужда гордыня, и я не был на Службе еще с тех самых пор когда дети были совсем малютками."
Тяжелый вздох совпал с еще одним скрипом скамейки.
"Я здесь, потому, что мне кажется, будто я лишь пешка в каком-то огромном заговоре. Я работаю в офисе губернатора уже тридцать лет. Начал работать сразу после окончания колледжа и стал делать карьеру. Никогда не лез в политику. Шесть губернаторов могли бы меня с легкостью уволить и заменить кем-нибудь, но, вероятно, моим покровителям нужен человек на должности позволяющей контролировать документооборот? Я всего лишь помощник менеджера в государственном архиве штата и по всей видимости никому не было до меня никакого дела."
Последовал нервный смешок.
"Архивы — запутанный лабиринт для тех, кто не умеет работать с ними. Документы постоянно то пропадают, то неверно оформляются. Плохой подчерк, опечатка, сонный или безразличный клерк - все это вместе порождает ошибки. Порой мне требуются дни и даже недели, чтоб найти нужный документ, хотя я знаю архивы лучше, чем кто-либо другой. Мы, архивариусы, тоже люди, и мы делаем ошибки. Но не всегда эти ошибки случайны, как те, что когда то мне приказали совершить."
Томас нервно облизнул потрескавшиеся губы
.
"Они выслали мне первые инструкции двадцать пять лет назад, когда я еще работал в экспедиторской. Письмо пришло в чистом конверте без обратного адреса. Оно сулило мне удачу, в случае если я по "невнимательности" отправлю одно письмо, адресатом которого был Департамент Природных Ресурсов, в Департамент Здравоохранения. Я не знаю почему я это сделал. Возможно, потому, что чувствовал себя недооцененным. Ненавидел своего босса и большинство коллег. Кроме того, это показалось мне странной, но безобидной шалостью. Я же не пересылал корреспонденцию сенатора его соперникам, верно? Так что я сделал это лишь для того, чтоб посмотреть что же будет дальше. Два дня спустя сотрудник из Департамента Здравоохранения принес письмо в Департамент Природных Ресурсов, на этом все и закончилось. Никого это сильно не озаботило, и никто не пострадал."
Томас вытер вспотевшие ладони о брюки дорогого костюма.
"Неделю спустя в благотворительной лотерее выиграл мой номер, и лучшая бойня города в течении года поставляла сочные стейки на мой стол. Мы ужинали стейками раз в неделю весь тот год. Конечно, это не новая машина и не миллион долларов или что-то вроде того, но это нас выручило. Я был клерком в экспедиторской, а жена металась в поисках работы, так что мы не смогли бы позволить себе ужинать стейками на мою зарплату. Это дало нам почувствовать вкус жизни, которую мы себе и не представляли, но год подошел к концу и пришлось вернутся к запеканкам... Это было трудно. "
Толстые пальцы Томаса лихорадочно теребили край галстука.
"Я не имел доказательств взаимосвязи письма с выигрышем лотереи. Да и как это докажешь? Всего лишь удача, мог выпасть любой другой номер. Но, спустя три месяца скудных ужинов без стейков, я получил еще одно письмо. Кажется, в нем просили поменять телефонный номер, это было давно. Я сделал это не задумываясь и через несколько недель получил повышение."
Руки кающегося задрожали.
"И так все последние двадцать пять лет. Я получаю одно или два письма в год. В основном от меня требуется задержать почту или неправильно оформить документы, но порой мне приходилось менять цифры в записях - телефонные номера, адреса, даты рождения. Ничего такого, чего нельзя было бы исправить. Обычно такие вещи никого не волнуют, их даже не замечают. В худшем случае, кому-то придется сделать несколько телефонных звонков или переслать документы для устранения ошибки. 'Всего лишь канцелярская ошибка, сэр, но правила требуют, чтобы вы выслали нам копию вашего водительского удостоверения для ее исправления.' Такой вот бред. Люди ожидают, что правительство что-то да упустит или потеряет, поэтому никого этот бред и не удивляет."
Из уст Томаса вырывается стесненный смешок.
"Можно подумать, переход на компьютеры усложнил мне эту задачу, как бы не так, они упрощают ее. Если раньше приходилось попотеть для того, чтоб превратить 4 в 7, не наведя на себя подозрений, то теперь эти цифры стоят в полудюйме друг от друга на клавиатуре, и такие ошибки встречаются каждый день. Конечно, есть клавиатурные шпионы и логи изменений, но I.T. департамент и не почешется проверять их, пока не будет точно убежден, что кто-то занимается хищением информации. Они никогда не будут не станут поднимать данные по каждой каждой опечатке или клику мышки. У них нет времени на такую чепуху."
Томас рассеяно сворачивал галстук в трубочку и разворачивал его.
"Так или иначе, выигрыш в благотворительной лотерее и стейки были лишь началом. Повышения. Премии. Мне следовало проявлять особенную осторожность у слот-машин, ведь они были чрезмерно щедры ко мне, а службы безопасности казино умны и быстро на это реагируют. Проколотые шины и мелкие кражи, они случались с кем угодно, но не со мной. Если раньше я исполнял их указания просто чтобы выгадать что-либо для себя и для жены, то сейчас я делаю это ради наших детей. Им принадлежит удача, с которой я шел по жизни — никаких опасных происшествий или болезней. Моя дочь - одаренная пианистка. Ей везло с учителями, всю ее жизнь: добрый, когда она была неуверенна в себе; строгий, когда ей надо было взять новую высоту в мастерстве; с хорошими связями, когда она уже была готова предстать перед публикой. Сейчас она учится в Консерватории Новой Англии, стипендия покрывает всю стоимость обучения. Сам бы я никогда бы не смог оплатить такое образование. А сын? Сын учится в специальной школе с математическим и научным уклоном. Самая престижная в городе. Подают заявление трое, а проходит один, победителей же определяет лотерея. Моей семье сопутствуют невероятная удача и счастье, и все что для этого от меня требуется — это делать ошибки. Ошибки, которые мог бы допустить на моем месте каждый."
Томас задумался и надолго примолк, как если бы набирался смелости продолжать. Следующие его слова взорвали тишину исповедальни:
"Но два месяца назад крупнейший мост города рухнул в самый час пик. Тридцать человек погибло, около сотни раненых, а горящий бензовоз на две мили обратил реку в огненную поверхность. Миллионы уйдут на постройку нового моста. Множество людей винят в этом Губернатора 'Сэкономим на дорогах' Уолкера, до выборов осталось несколько месяцев, но уже ясно из опросов, что его ждет провал. Все хотят знать причины трагедии. Я знаю что произошло, и именно это не дает мне покоя."
Томас уже не замечал, что пот струится по его спине. Он отдышался и взял паузу.
"Не терроризм, как вы могли бы подумать. Расследование показало, что опоры моста просто не выдержали нагрузки и рухнули. Банальный износ конструкции. Этого бы не произошло, проведи они необходимые ремонтные работы пять лет назад, согласно рекомендациям в отчете который предоставила инспекция. Моей задачей стало найти копию этого отчета в архивах штата. Я потратил три недели, чтоб найти его, ведь это был один из тех отчетов, которые мне велели 'потерять'. Я помню, меня тогда удивила необходимость спрятать этот отчет среди огромного количества файлов, ведь в нем говорилось о том, что техническое состояние моста было отличным. В тот момент я чувствовал себя школьником, который прячет дневник с пятерками от своих родителей. Но, когда я нашел этот отчет в архивах, мне пришлось скрыть свою находку, ведь именно я стоял последним в списке пользователей вносивших изменения в файл, а этот файл не совпадал с предоставленным инспекцией отчетом, ведь по их версии мост нуждался в срочном ремонте."
Томас сцепил свои руки в отчаянной мольбе.
"Я переименовал файл и спрятал его, но, клянусь Господом, я не вносил никаких иных изменений! Данные о состоянии моста в отчете изменили еще до того, как я его потерял. Кто, обладающий хоть крупицей человеческой порядочности, мог внести столь смертельно опасные правки в тот документ? Я долго ломал голову над этим и, как мне кажется, я начал понимать в чем дело."
Голова Томаса тяжело опустилась.
"Я думаю, множество людей в офисе губернатора на работают на них. Один из них вносит изменение в доклад и "Требует немедленного ремонта" превращается в "Нужен срочный ремонт" - безобидная мелочь. А уже кто-то другой меняет текст с "Нужен срочный ремонт", на "Требуются дополнительные работы". Вуаля! И разваливающийся мост выглядит абсолютно целым на бумаге. А потом мне, единственному из тех, кто разбирается в архиве, поручают переименовать и спрятать доклад. Признавшись в своей находке, я просто подставлю себя. Но никто, посмотрев историю изменений, не поверит в то, что целая группа людей допустила ошибку. Они решат, что все это подстроил я! Святой отец, я в ловушке."
Последние слова вырвались хрипом. Томасу пришлось прочистить горло.
"Пока я пытался разобраться, что именно мне следует предпринять, я получил еще одно письмо - на этот раз в толстом желтом конверте для документов. Я отправил его в шредер, даже не открыв его. Я полагал, что они не смогут шантажировать меня тем, что я еще не совершил. Однако, вернувшись с обеда я обнаружил конверт все так же лежащим на моем столе. И неважно сколько раз я скармливал его шредеру, выкидывал, рвал на мелкие кусочки - стоило мне отвести взгляд, он вновь объявлялся. Мне понадобилось три дня, чтоб набраться смелости и открыть его."
Томас содрогнулся от этих воспоминаний.
"Я ожидал, что в письме будет что-то наподобие вежливой просьбы, что они будут упрашивать меня продолжить работать на них. А может пару строк о том, что я помог им в этом деле ради блага общества, и эта трагедия послужит толчком для улучшения дорожной безопасности в штате. Я привык к таким формулировкам на работе, даже если они ничего не значили. Но в письме была вовсе не просьба."
Рыдания захлестнули его, но он нашел в себе силы успокоиться.
"Там был дополненный фотографиями отчет по медицинскому осмотру пациентки, пациентки, подвергшейся нападению. Моей дочери. Ее руки были изувечены, "не подлежат восстановлению" - так написал доктор, и это было ужасно. Казалось, что по пальцам прошлись молотком, разбив их как хрупкий фарфор, превратив их в кровавое месиво наподобие отбивных. И, ладно бы она не могла бы больше играть на пианино, но в отчете было написано, что ей придется ампутировать обе руки. И, хотя госпиталь уведомил полицию об этом нападении, в отчете значилось, что жертва не помнит ни нападавшего, ни само нападение. Я... Я должен был знать."
Томас утер рукавом нос, казалось, его уже ничто не смущает.
"Она ответила на мой звонок, взяла трубку на второй гудок. Я был изумлен, что-то мычал, умолял, чтоб она сказала мне, что все в порядке. Она ответила, что все хорошо, все в порядке, спросила, отчего я так взволнован и расстроен? Вот тогда то я и заметил, что отчет о нападении датирован завтрашним днем. Конечно я поторопил свою крошку домой. Предпринял шаги для того, чтоб обезопасить семью. У нас есть красивый домик у озера. Это была самая длинная ночь в моей жизни."
Руки Томаса с ожесточением растягивали и скручивали цветной шелк галстука.
"На следующее утро я обнаружил конверт у прикроватного столика. Несмотря на до, что оставил его в квартире. Я не представляю как он туда попал. Двери были закрыты и забаррикадированы, а сигнализация не подавала признаков нарушителя. Вся семья была в сборе, в целости и сохранности. Я заперся в комнате, и открыл конверт. Еще один медицинский отчет, на этот раз о том, что мой сын попал в ужасную аварию, после которой остался парализованным и бездумным, его мозг был поврежден. Как и в тот раз, датой аварии значился завтрашний день. А место аварии было как раз недалеко от нашего домика на озере. В тот момент я окончательно все понял. Нет, они внедрились не только в офис губернатора, они были всюду. Всюду. Этим посланием мне ясно дали понять - вся та удача, которой они наделили мою семью, может пропасть, они отберут ее. Они могут обратить ее в злой рок."
Томас приблизил свое лицо к решетке исповедальни, так, что его губы практически касались условной преграды, и очень тихо прошептал:
"Вот тогда-то я и понял всю правду о том, что произошло с мостом. Они знали, что он рухнет пять лет назад, задолго до того, как губернатор объявил, что бюджет штата не потянет новые дорожные проекты. Еще до того как он стал губернатором. На прошлой неделе я разыскал еще пару своих ошибок в архиве. Сравнил документы с оригиналами и прикинул последствия этих ошибок. Конечно, ни одна из них не сравниться с мостом, но пострадали люди: кто-то потерял дом, проиграл судебное дело или лишился водительских прав. А один преступник, которого губернатор должен был помиловать, до сих пор в тюрьме. Мне кажется, что во всем этом есть какая-то система, как будто кто-то планирует события на годы, десятилетия и использует эти умышленные ошибки на то, чтоб воплотить свои планы в действительность. Но это невозможно. Никто не может предсказывать будущее с такой точностью. Мы и точный прогноз погоды толком то дать не можем."
Томас умолк, давая священнику возможность ответить и убедить его, что все проблемы надуманы и что ему нужен психолог.
Однако в ответ он услышал лишь одно слово, произнесенное с безупречным нью-йоркским акцентом: "Продолжайте."
Томас слегка отстранился от перегородки и затараторил, точно испугавшись, что его могут прервать в любое мгновение.
"Мне кажется, это что-то сверхъестественное. Демонопоклонники, или телепаты на службе зла, я не разбираюсь в этом. Я никогда и не верил в реальность всего этого, но мост, медицинские отчеты и конверт, постоянно преследующий меня - это не обычный заговор. Даже после конверта я продолжал верить, что это происки людей со связями, правительства, людей-в-черном, да кого угодно. Но потом я увидел стену..."
Томас вытянул шею, окинув взглядом исповедальню. Он вытянул руки, потрогал стенки и упавшим голосом продолжил.
"Это была стена школы. Я взял выходной, чтоб посмотреть на выступление своей дочери, она шла впереди меня и, как только она зашла в школу, я обратил внимание на стену здания... Бог мой, мне сложно описать увиденное."
"Стена ДЫШАЛА. Она ПУЛЬСИРОВАЛА. Я застыл в остолбенении и просто смотрел, загипнотизированный этим ритмом. Я попробовал подойти и прикоснуться к ней, но ноги не слушались меня, я не сделал и шага. Тогда я все осознал."
"Я не хочу, чтобы из-за меня умирали люди. Но если я не подчинюсь, то защитить мою семью сможет только другая сила, не уступающая им в могуществе. И я подумал, если есть тайное общество обладающее связью с такими невероятным... даже не знаю как это назвать, то должны быть и другие. Мне всего лишь надо найти их. Масоны - первые о ком я подумал. Всем известно, что они занимаются такими делишками. Правда, я не знал, что они попросят у меня взамен, а ведь я изначально попал во всю эту историю таким же образом. А потом я подумал про Церковь. Ей ведь больше двух тысяч лет и она обладает огромной, безграничной властью. Я вспомнил слова из Евангелия Матфея, которые часто цитировала моя бабушка - "просите, и дано будет вам". Как-то так, вроде..."
Священник легонько кашлянул, но Томас пропустил это мимо ушей. Сложив молитвенно руки, он заплакал.
"Я умоляю вас, Отец. Во имя любви Господа, пожалуйста, помогите мне! Даже если вы сами не знаете о секретах Церкви, то вы, наверняка, знаете кого-то, кто поможет мне. Не дайте этим монстрам причинить зло моей дочери! Возьмите меня под опеку Церкви и спасите от них! Я клянусь всем что у меня есть, что вернусь к Вере и буду служить Господу до самой могилы, только избавьте меня от этого кошмара."
Томас тяжело дышал, как будто и не каялся вовсе, а участвовал в марафоне. Священник же довольно долго не отвечал.
"Отец?" - Прошептал Томас. Пот градом катился с его лба.
"Мой бедный, заблудший сын" - в ответе сквозила мягкость. "Церковь принимает любого из своих блудных детей, кои решили вернутся к Христу. Произнеси слова покаяния за совершенные тобою грехи, и Господь дарует тебе свое прощение."
Томас вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Он заколебался, испытывая сомнение, верно ли он поступил, придя в храм за помощью. Наконец он произнес слова, которые выучил еще мальчишкой.
"Господь мой, от всего сердца я сожалею, что грешил против Тебя. И я презираю себя пред карой Твоей, но более из-за того, что обидел Тебя, Господь мой - всеблагостный и достойный моей любви. И я твердо решил, милостью Твоей искупить свои грехи и изменить свою жизнь. Аминь!"
"Христос умер во искупление грехов наших и всех тех, кто пришел к Нему за прощением. Я дарую защиту Христову тебе и твоей семье."
Лицо Томаса просветлело. "Отец, значит ли это, что вы защитите меня от этих слуг зла?"
"Конечно, сын мой. Разве Христос не защитил блудницу от тех кто хотел побить ее камнями? И разве святые с апостолами не творили чудеса именем Его? Думал ли ты, что чудеса Его иссякли?"
"Я... ммм, никогда не видел чудес, святой отец" - признался он осторожно.
"Каждому деянию Господа есть своей время и свое место. И я повторю еще раз, Церковь оградит тебя от слуг зла. И если сам Господь за нас, то кто против нас?"
"Я..." облегченный всхлип. "Спасибо, святой отец!"
"И в качестве епитимьи ты должен вернулся в лоно Церкви и жить согласно католической Вере."
"Конечно, святой отец!"
"Живи согласно заповедям Христа. Ходи на мессу. Подавай милостыню бедным."
"Я буду, святой отец."
" И еще кое что."
Томас застыл и ему показалось, что весь тот пот, что сейчас струился по его телу, обратился в лед. "Да, святой отец?"
"Нас заботит тот факт, что кто-то имеет оккультное влияние в офисе губернатора. Признаться, это очень беспокоит нас. И в качестве искупления грехов, ты будешь использовать свое влияние во славу Господа. Это может напомнить тебе работу, которую ты уже выполнял на неизвестную тебе таинственную силу, но в этот раз ты будешь знать, что выполняешь задания Церкви. Церковь никогда не попросит тебя делать что-то греховное."
Дрожь пробежала по телу Томаса, когда он услышал эти слова. "Святой отец, мне... мне действительно не хочется... делать это опять."
"Слуги Врага многочисленны, сын мой. Мы защитим твою семью, но взамен ты поможешь Церкви. Если они способны вызвать одну катастрофу, то им под силу вызвать и другие, а ты поможешь нам остановить их."
В горле Томаса застрял комок, а слезы ручьем потекли из глаз. Казалось он находится на тонкой грани отказа, ощущая соблазн уйти искать другую возможность. "Как Господу будет угодно," ответил он непроницаемым голосом.
"Ты будешь получать письма от нас. На внутренней стороне клапан конверта будет помечен крестом. Прочитанные инструкции следует выполнять в точности."
Скамейка в очередной раз скрипнула, а Томас стиснул свой галстук так, что побелели костяшки пальцев. "Пожалуйста не заставляйте меня вновь делать это. Дайте любое другое задание."
"Если б я мог, сын мой" голос священника был полон доброты. "Но ты единственный у нас, кто работает в офисе губернатора, единственный, кто сможет помочь."
Томас машинально вытащил свой смартфон и уставился на заставку - на фотографии была вся семья, они тогда выиграли круиз, сделав ставки на тотализаторе. они все выглядели такими довольными и такими счастливыми. Томас и позабыл, когда в последний раз он ощущал такое же чувство счастья, какое они испытывали во время того круиза. Он убрал смартфон обратно в карман и медленно выдохнул.
"Я сделаю это. Ради моей семьи."
"Ради Господа," поправил его священник.
"И ради Господа тоже."
"Тогда я прощаю тебе грехи твои, во имя Отца, Сына и Святого духа. Иди с миром и не греши."
"Аминь," неразборчиво пробормотал Томас, вставая с колен. Слегка пошатываясь, он покинул исповедальню.
По ту сторону перегородки отец Патрик, набрав полную грудь воздуха, отчаянно сжимал распятие. Дрожа он прошептал. "Хозяин?"
Тени в узкой кабинке, казалось, дрогнули. А одна из стенок словно бы запульсировала в такт сердцебиению священника. Святой отец с трудом сглотнул.
"Ваш... инструмент в офисе губернатора..."
Тени подступили к нему ближе и отец Патрик инстинктивно отпрянул от них.
"Томас Мур. Контроль... над ним возвращен. Он больше не собьется с пути"
Тени на миг застыли, будто размышляя над сказанным, но стенка продолжала пульсировать
.
Присутствие хозяина всегда вызывало у священника ужас и он сильнее сжал распятие, да так что оно впилось ему в ладони. "Вам нет нужды причинять вред его семье. Он может прекратить сотрудничество, если с ними что-то произойдет."
В голове Патрика раздался голос. "Пришел следующий инструмент. Верни его."
А потом ужасающее присутствие рассеялось.
В исповедальню зашла молодая женщина в форме офицера полиции - еще одна пешка. "Благослови меня, отец, ибо грешна..."Редакция
Соль Диез
@темы:
Horror,
DtD,
NWoD,
GodMachineChronicle,
OnyxPath,
Techgnosis,
Ролевое,
GMC
-
-
17.02.2015 в 16:55-
-
17.02.2015 в 21:19-
-
17.02.2015 в 21:20-
-
17.02.2015 в 21:32